В начале мая 2024 года польский судья Томаш Шмидт дал в Минске пресс-конференцию, во время которой попросил убежища у беларусских властей. Его подозревают в шпионаже и уже заочно арестовали на родине. Это далеко не первый шпионский скандал, связанный с двумя странами. Пожалуй, самым известным была история уроженца беларусского Несвижа Михала Голеневского — сотрудника польских спецслужб, который стал работать на ЦРУ и выдал Западу десятки советских агентов — а потом стал вести себя очень странно. Рассказываем о его жизни.
От возможной службы в НКВД до карьерных вершин
Михал Голеневский родился в 1922 году в Несвиже. За год до этого Москва и Варшава поделили между собой территорию Беларуси по Рижскому миру. Западная часть нашей страны отошла Польше. Так что будущий разведчик от рождения стал гражданином этой страны. Кем были его родные — поляками или ополяченными беларусами — неизвестно. Впрочем, если какая-то связь с беларусской нацией и была, важнее то, что сам Михал считал себя поляком. Еще в детстве он переехал с родителями в теперешнюю Польшу, где получил аттестат о среднем образовании (хотя фактически окончил всего четыре класса).
Во время Второй мировой войны он благодаря знанию немецкого языка работал служащим в управлении Reichsland, отвечавшем за имения, которые нацисты конфисковали у поляков. Михал утверждал, что состоял в подпольной организации и даже арестовывался за это. Так ли это на самом деле, сказать сложно. В любом случае приход Красной армии он встретил в госпитале — незадолго до этого мужчина заболел. В конце 1940-х в отношении уроженца Несвижа даже заводили уголовное дело по обвинению в сотрудничестве с оккупантами, но факты не подтвердились.
В 1944-м на территорию Польши вступила Красная армия. Существуют сведения, что уже с того времени Голеневский якобы сотрудничал с НКВД (организация — предшественница КГБ) и учился в одной из школ этого ведомства. Но документальных доказательств этому пока нет.
А вот следующий факт сомнению не подлежит: в 1945-м Голеневский вступил в Польскую рабочую партию (с 1948 года — Польская объединенная рабочая партия, которая была в стране правящей до конца эпохи социализма) и стал работать в Министерстве общественной безопасности. Так называлось суперсиловое ведомство, объединявшее, если мы говорим о современной Беларуси, функции КГБ и МВД.
Мужчина начинал как обычный охранник, но, несмотря на слабое образование, быстро рос по службе. В 1946-м он уже был оперативным сотрудником, год спустя стал заместителем начальника районного управления общественной безопасности. «Решительный, полный энергии и энтузиазма, он подает пример другим. Серьезный и умный в своем поведении, он заслужил уважение всего управления. Характеризуется хорошим умением сориентироваться, поэтому быстро осваивает новую должность. Он умеет хранить тайну (особенно любопытно это звучит, если знать о будущем предательстве. — Прим. ред.), добросовестный, заслуживающий доверия сотрудник», — писали о нем в личном деле.
Росту по службе способствовали и успехи силовика. Например, во время работы в Познани Голеневский разоблачил нескольких бывших агентов гестапо, занимавших высокопоставленные должности в Польской народной республике (ПНР — так называлась социалистическая Польша). Еще несколько антикоммунистических организаций он раскрыл в Гданьске.
Но это была одна сторона медали. По мере продвижения вверх Голеневский демонстрировал коллегам не лучшие черты характера. Например, вел себя достаточно авторитарно. В 1956-м на него нажаловались из-за того, что он созывал ночные совещания, на которые сам не приезжал. А один из сотрудников утверждал, что под руководством Голеневского в работе его отдела произошел застой, деятельность свелась к ударничеству (то есть погоне за статистическими показателями), была броской, но не всегда удачной. Специальная комиссия даже не рекомендовала его для дальнейшей работы в органах безопасности, но мужчине все сошло с рук.
Это были далеко не единственные претензии к его работе. Коллеги обвиняли Михала в тщеславии, мании величия, эгоцентричности, высокомерии. Ростислав Котвицкий, арестованный член подпольного антисоветского движения «Свобода и независимость», рассказывал, что Голеневский носил при себе дубинку длиной около 60 сантиметров, которая была сделана из примерно десятка тонких стальных проволок, обтянутых кожей; конец дубинки был лишен кожи, так что проволоки проволоки торчали наружу. Войдя в помещение, Голеневский несколько раз ударил ей Котвицкого по лицу, повторяя при этом: «Меня не волнует ни [твое] образование, ни [общественное] положение».
Одновременно начальство отмечало его ум, честолюбие. В правильности его идеологической позиции никогда не было сомнений.
Карьера уроженца Несвижа и дальше развивалась успешно. В течение почти двух лет Голеневский возглавлял секретный отдел аналитический контрразведки. Затем на короткое время стал заместителем начальника контрразведывательного управления Комитета общественной безопасности. Четырнадцать месяцев был заместителем начальника Главного информационного управления. Работая в спецслужбах, уроженец Несвижа лично участвовал в отдельных операциях — за границу он выезжал как журналист Роман Тарновский.
А вот семейная у мужчины не задалась. У его первой жены в 1950-х развилось серьезное психическое заболевание, возможно, вызванное последствиями Второй мировой войны. Лечение не помогало, врачи диагностировали шизофрению, после чего Голеневский ушел из семьи. В 1957-м он во время командировки в ГДР (восточная Германия, контролировавшаяся СССР) познакомился с местной жительницей Ирмгард Кампф — с ней у спецслужбиста завязались отношения, которые Михал долго скрывал. К ним мы еще вернемся — они сыграют важную роль в жизни Голеневского.
Сотрудничество с ЦРУ и раскрытие супер-агентов
Все изменилось в 1958 году. Тогда уроженец Несвижа отправился в командировку в Швейцарию, где предложил сотрудничество американским спецслужбам — для этого он отправил посылку послу США в Берне. В ней были два письма: самому послу и директору ФБР Эдгару Гуверу. В них Голеневский подписался как Пулеметчик (американцы стали называть его Снайпером), предложил свои услуги тайного агента, в подтверждение приложил некоторые секретные документы и добавил инструкцию о том, как поддерживать дальнейшие контакты.
Американцы согласились с предложением о сотрудничестве. Осуществяло его ЦРУ (ФБР имело право действовать лишь на территории США). Переписка с агентом сперва шла через почтовый ящик в Западном Берлине (после Второй мировой не только Германия, но и этот город был разделен между Западом и Востоком; после создания ГДР внутри него появился своеобразный анклав — Западный Берлин), а затем через так называемые мертвые почтовые ящики в Варшаве (речь о специальных контейнерах для тайной передачи спецслужбами информации или материальных ценностей). В своих письмах Голеневский не представился по имени, а раскрыть его личность американцы не смогли, поэтому вся переписка проходила анонимно.
Почему мужчина стал сотрудничать с американцами, точно не известно. С учетом того, что денег от них он не получал, остаются две основные версии: ненависть к коммунизму (то есть идеологические мотивы) или личные обстоятельства (та самая неудачная семейная жизнь: Михал хотел жениться на Ирмгард Кампф, но подозревал, что начальство ему запретит).
Тем временем в 1960-м об отношениях Голеневского с гражданкой ГДР узнало начальство, после чего подполковника (к тому времени уроженец Несвижа дослужился до этого звания) временно сделали невыездным. В то же время Михал уже передавал информацию на Запад. Сотрудничество продолжалось всего несколько лет, но за это время Голеневский нанес социалистическому блоку небывалый ущерб.
Например, он выдал американцам Джорджа Блейка, работавшего в британской спецслужбе МИ-6. В историю разведки этот агент вошел прежде всего как человек, сообщивший СССР о строительстве американцами туннеля из Западного Берлина в Восточный с прослушивающей аппаратурой. По его собственным словам, он сдал советской разведке около 500 западных агентов, но отрицал, что следствием его действий стала смерть 42 из них (в Великобритании считается, что Блейк передал советской разведке имена около 600 агентов).
По наводке Голеневского также был арестован Конон Молодый, который под видом канадского бизнесмена возглавлял советскую нелегальную резидентуру в Лондоне (1954−1961). Молодому передали контакты агентов, ранее завербованных СССР. В том числе Гарри Хаутона, работавшего в научно-исследовательском центре подводного оружия. Последнему помогала его любовница — секретарша военной базы Этель Джи. За связь с Москвой отвечали американцы Моррис и Леонтина Коэны (в Британии работали под фамилией Крогер). Всех этих людей позже назвали «Портлендской группой». Они передавали в Москву информацию о вооружениях ВМС Великобритании, а также другие сведения.
Голеневский знал Хаутона и сдал его. Американцы передали информацию об агенте британцам, а уже те вышли на Молодого. В итоге всю группу задержали. Конон получил 25 лет заключения, но вскоре его обменяли на британского агента.
Российский президент Владимир Путин решил пойти на работу в разведку, посмотрев советский сериал «Мертвый сезон». Это был популярнейший советский фильм 1967 года, главную роль в котором сыграл Донатас Банионис. Прототипом главного героя как раз стал знаменитый Молодый.
Кроме того, Голеневский приказал составить список всех дел, которым занимался его отдел, а также указать имена сотрудников, которые их вели. В общий список вошло 91 дело. Напротив всех, кроме восьми, были написаны имена и фамилии тайных сотрудников. После побега на Запад Михал забрал этот список с собой.
Есть данные, что Голеневский выдал американцам 240 человек. Среди них были как агенты советской разведки, так и стран, дружественных СССР. Кроме того, США на основе его данных завели около двух тысяч дел в отношении лиц, подозревавшихся в работе на разведслужбы стран Организации Варшавского договора. Разумеется, эти цифры могут быть неточными, ведь кроме Михала на ЦРУ работали и другие люди, информация поступала не только от него. Но масштаб в любом случае впечатляет.
«То, что мы знаем — это минимальная часть того, что было фактически продано врагу, — признавал начальник Голеневского полковник Витольд Сенкевич. — Приходится списывать достижения этого участка работы примерно за пять лет и начинать все сначала».
Бегство на Запад и попытка выдать себя за царского сына
Как мы уже говорили выше, в 1960-м начальство узнало о романе Михала с Ирмгард. Первая жена уроженца Несвижа была русской по национальности — после разрыва она решила вернуться на родину. Тем временем Голеневский пытался с ней развестись и жениться на своей возлюбленной. Но начальство, как он и предполагал, возражало против брака высокопоставленного сотрудника с жительницей соседней страны (пусть и дружественной ГДР).
В декабре 1960 года Голеневскому разрешили съездить в Берлин для решения рабочих и личных вопросов — под последним подразумевалось решение вопроса с Ирмгард (разведчик заявил, что расстанется с немкой, а это будет их последняя встреча). Визит должен был состояться с 26 декабря 1960 по 8 января 1961 года.
О своем будущем Голеневский позаботился заранее. Еще работая в Варшаве, он присвоил себе 550 долларов. Перед отъездом в Берлин взял на командировочные расходы 16,3 тысячи западногерманских марок и еще 300 долларов США. Часть из сумм, полученных ранее, он переводил на счет возлюбленной. Всемогущественная Штази (тайная полиция ГДР) не обратила внимание на такие поступления, хотя немка, зарабатывавшая 300 марок в месяц, носила швейцарские украшения, французскую шубу и одежду известных фирм.
Прибыв в Берлин, Голеневский позвонил в американское посольство из телефонной будки на специальный номер службы экстренной помощи, представился как Снайпер и рассказал о запланированном побеге. Берлинскую стену возведут лишь через полгода, так что перебраться в Западный Берлин тогда было несложно. 4 января Михал и Ирмгард подъехали на такси к американскому консульству. Только тогда уроженец Несвижа назвал там свои настоящие имя и должность. Уже 5 января они были в ФРГ, а 16 января — в США.
В 1963-м Голеневскому предоставили политическое убежище, в том же году он получил американское гражданство. В Польше же его приговорили к смертной казни. Бегство Михала привело к многочисленным отставкам, увольнениям и перемещениям внутри польской разведки. 73 сотрудника управления были уволены (в том числе 30 управленцев), других переводили на иные должности.
Вплоть до 1963 года Голеневский эффективно работал на Штаты. Но затем в его поведении стали проявляться странности. Например, он стал называть советскими агентами людей, которые никак не могли ими быть. Например, уже после увольнения из ЦРУ он называл в их числе шефа гестапо Генриха Мюллера, политика (и будущего госсекретаря США) Генри Киссинджера, иранского проповедника (будущего руководителя страны) аятоллу Хомейни и многих других.
Почему он так делал, непонятно. Скорее всего, причины медицинские: у Михала развилось какое-то психическое расстройство. Но существует еще одна версия: о том, что советский КГБ каким-то образом перевербовал Голеневского. Поэтому до 1963 года он озвучивал правдивую информацию, а затем сознательно сбивал с толку американцев, чтобы спасти наиболее ценных агентов.
Но главной странностью в это время стала попытка разведчика выдать себя за цесаревича Алексея Николаевича. Напомним, что еще в 1918 году большевики расстреляли в Екатеринбурге последнего российского императора Николая II Романова и членов его семьи. Однако позднее поползли слухи, что кто-то из детей мог спастись.
Голеневский пошел дальше. Он утверждал, что царскую семью вообще никто не расстреливал. Она якобы смогла добраться до Польши, где Николай II изменил внешность и фамилию. А Алексей, сын императора, стал Михалом Голеневским. Реальный цесаревич и он серьезно отличались ростом. Но уроженец Несвижа заявил, что причина в гемофилии — болезни, которая задержала его рост.
Возможно, так проявилась болезнь Михала. А возможно, и банальное желание денег: в январе 1964-го он потребовал у суда Гамбурга признать его права на имущество и вклады своих «родителей». Разумеется, ему отказали. В том же январе 1964-го ЦРУ отказалось от услуг уроженца Несвижа, предоставив ему пособие в 500 долларов.
В сентябре того же 1964 года Голеневский женился в Нью-Йорке на Ирмгард Кампф, с которой бежал на Запад, — женщина была на девятом месяце беременности. Правда, Михал был католиком, а его жена — протестанткой. Но самое главное, что уроженец Несвижа умудрился предоставить священнику свидетельство о браке на имя Алексея Николаевича Романова, где также были указаны данные родителей реального цесаревича — императорской четы. Позднее Ирмгард развелась с Михалом, который больше никогда не увидел родившуюся в их браке дочь.
Уроженец Несвижа жил в штате Нью-Йорк по программе защиты свидетелей, перенес пластическую операцию. Скромного пособия на жизнь ему не хватало, но увеличивать ее ЦРУ не спешило. Умер бывший разведчик в 1993 году в одном из нью-йоркских госпиталей. Ему было 70 лет.
Истинная роль и мотивы поведения Голеневского до сих пор остаются туманными.
Уже упоминавшийся Витольд Сенкевич, бывший начальник Михала, считал, что история с «цесаревичем» была запланированной операцией советских спецслужб: «Дело Голеневского должно было быть специальной оперативной комбинацией, проведенной разведкой Министерства внутренних дел совместно с разведкой СCCР. Был ли Голеневский сумасшедшим <…>? Я думаю, что не более <…>, чем все мы. Был ли он сотрудником ЦРУ, а мы об этом не знали? Он был коллаборантом, но мы об этом знали. Потому что он сам рассказал нам об этом <…>. Я лично говорил с ним об этом. Только позже я узнал, что советские товарищи посоветовали ему искать контакты с ЦРУ».
По словам Сенкевича, «следующим шагом должно было стать дезертирство <…> и разыгрывание спектакля с предъявлением прав на российский престол. <…>. У меня было несколько иное мнение на этот счет. Я считал, что повторять подобную операцию, к тому же не вполне удачную, в столь короткий срок нецелесообразно. Кроме того, вся игра c Романовыми была очень упрощенной <…>. К сожалению, я не знаю, как развивалось дело дальше, поскольку я был уволен из министерства. <…> Однако были ли достигнуты намеченные оперативные цели, сказать трудно».
Тем не менее какие бы цели не ставились изначально, история уроженца Несвижа, судя по всему, стала самым или одним из самых серьезных случаев государственной измены за всю историю социалистической Польши.
Спасибо, что дочитали! Мы в «Зеркале» любим увлекательные истории и приключения — особенно те, которые произошли в реальности. Наши авторы бережно относятся к фактам и всегда проверяют детали, чтобы предложить вам захватывающий и достоверный сюжет.
Поддержите редакцию, чтобы мы могли создать больше таких материалов ❤️
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться профессиональным и независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
Читайте также
