Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Тяжелое, относительно стабильное». Медики — о состоянии ребенка, выжившего после взрыва под Жлобином
  2. «В ближайшее время разберемся». Лукашенко озадачился ситуацией с валютой
  3. Зеленский рассказал, сколько украинских и российских военных погибло с начала войны
  4. Швед рассказал, сколько беларусов обратились в комиссию по возвращению и сколько из них вернулись
  5. Мотолько сообщил, что из-за его ошибки произошла утечка информации из чата «Беларускага Гаюна»
  6. Крушение самолета AZAL в Казахстане: опубликованы предварительные результаты расследования
  7. В Островце начали поквартирно выдавать лекарства с йодом. Зачем это нужно
  8. Беларус, оштрафованный за пьяное вождение, добился пересмотра закона через Конституционный суд
  9. «Люди сами голосуют рублем». Власти взялись за частную медицину — эксперты пояснили, что с этим не так и чем грозит
  10. Темпы продвижения падают, а потери растут: январь стал одним из рекордных по числу убитых и раненых для армии России
  11. В девяностые в Беларусь пришел ВИЧ, а подавляющее число инфицированных были жителями одного небольшого города. Объясняем почему
  12. Компания, поставившая бланки для паспорта Новой Беларуси, прекратила сотрудничество с проектом. Что будет дальше?
  13. BYSOL: силовики усилили контроль и проверки для тех, кто выезжает из Беларуси
  14. Силовики получили доступ к данным популярного проекта. Кому стоит опасаться и что делать
  15. Наглядный пример того, что будет с успешным частным заводом, если его «отожмет» государство с подачи Лукашенко
  16. Рыженков говорил, что между Варшавой и Минском есть контакты. «Зеркало» спросило об этом главу польского МИД Сикорского
  17. Выборы в Беларуси всегда были фикцией, но эти превзошли все ожидания. Что нового они принесли и как задали тон на будущее — объясняем
Чытаць па-беларуску


Вероника Цепкало снова отреагировала на продажу с аукциона арестованной минской квартиры, которая принадлежит ее семье. Она опубликовала в Facebook обращение к генпрокурору Андрею Шведу и людям, которые приобрели недвижимость на торгах. От Шведа Цепкало потребовала ответов на вопросы по поводу сделки, а покупателям жилья пригрозила выселить их оттуда и заставить оплатить арендную плату за весь срок проживания.

В первом подъезде дома № 5 на улице Чернышевского находится квартира Валерия Цепкало. Фото: агентство недвижимости «Час пик»
В первом подъезде дома № 5 на улице Чернышевского находится квартира Валерия Цепкало. Фото: агентство недвижимости «Час пик»

«9 апреля 2024 года наша единственная в собственности квартира, расположенная по адресу: г. Минск, ул. Чернышевского, д. 5, кв. 26, со второй попытки была продана через электронный аукцион „БелЮрОбеспечение“ по цене 395 720,27 беларусских рублей. Данная квартира была приобретена мной и моим супругом в совместном браке, а также на нее имеют право наши двое несовершеннолетних детей», — написала Вероника Цепкало.

Она напомнила, что в феврале уже обращалась в прокуратуру, Следственный комитет и Минский городской суд с требованием провести расследование из-за продажи недвижимости. Тогда она высказала мнение, что решением выставить на торги недвижимость нарушается в том числе Конституция.

«В ответ я получила отписки, которые не содержали ответов на поставленные вопросы. Более того, 15 марта 2024 года против меня было открыто уголовное дело по статьям ч. 1 ст. 357, ч. 3 ст. 361−1, ч. 2 ст. 367, ст. 369−1 Уголовного кодекса Беларуси, которое обусловлено моим обращением в вышеуказанные ведомства», — утверждает Цепкало.

Беларуска сообщила, что повторно отправила обращение на имя генерального прокурора и министра юстиции «с требованием разъяснить процедуру возврата украденного имущества и лишение несовершеннолетних детей единственного места проживания в стране, где они родились и гражданами которой они являются».

Она потребовала высказать позицию Генпрокуратуры по вопросам, являются ли конфискация и продажа квартиры с прописанными детьми нарушением Конституции, Гражданского кодекса и других документов, в том числе ст. 27 Конвенции ООН о правах ребенка, в соответствии с которой «дети имеют право на безопасное жилье для своего полноценного развития».

«Какими правовыми актами или постановлениями регулируется правоприменительная практика, в соответствии с которой недвижимое имущество серийных убийц, насильников детей и людоедов остается в распоряжении их семей, но изымается из семей граждан, не совершавших преступлений против человечности?» — спросила Цепкало.

Обратилась она и к людям, которые приобрели ее недвижимость на торгах:

«Я в очередной раз обращаюсь к тем гражданам, которые „сорвали халяву“ и все же приобрели нашу квартиру по значительно заниженной цене! Вы прекрасно знаете, в чьей собственности находится данное имущество и что в нем проживают двое несовершеннолетних детей. Вы и ваша семья должны четко понимать, что по возвращении в Беларусь мы придем к вам с простыми беларусами, прессой, всеми теми, кто не поддерживает скупщиков краденого, и вы обязаны будете выселиться из нашей квартиры и оплатить арендную плату за весь срок проживания!»

Напомним, 9 апреля через электронный аукцион «БелЮрОбеспечение» со второй попытки продали арестованную недвижимость семьи Цепкало — Валерия и Вероники. Речь о трехкомнатной квартире с машино-местом. Недвижимость в итоге приобрели за 395 тысяч 720,27 рубля. Начальную цену имущества снизили по сравнению с предыдущими торгами: в первый раз желающих приобрести это жилье не нашлось. В аукционе 9 апреля было трое участников.

Валерий Цепкало в прошлом руководил беларусским Парком высоких технологий. Для участия в президентской кампании 2020 года он собрал инициативную группу, ездил по стране. Однако ЦИК отказал ему в регистрации из-за того, что собранных подписей после проверки оказалось меньше ста тысяч. Когда политика не допустили к участию в выборах, его жена Вероника присоединилась к объединенному штабу Светланы Тихановской.

Валерий Цепкало покинул страну в июле 2020 года, опасаясь преследования. 9 августа из Беларуси уехала и Вероника. Семья Цепкало осела в Латвии.

На родине Валерия Цепкало заочно приговорили к 17 годам колонии усиленного режима.